- Вопрос немного странный, но сколько раз вы читали собственную книгу?
- Это не странный, а вполне обоснованный вопрос, потому что, как только книга издана, я редко её перечитываю. Забавно, что когда я беру книгу, чтобы сверить какой-то факт (что я, разумеется, делаю часто), и начинаю читать, то меня на самом деле как бы затягивает, и я могу прочесть несколько страниц, а потом откладываю её и возвращаюсь к тому, что делала. Но я никогда, если иду, скажем, в ванную и хочу захватить что-нибудь почитать, никогда не возьму одну из собственных книг. Поэтому есть тысячи фанатов, которые знают эти книги намного лучше меня. Моё единственное преимущество в том, что я знаю, что будет дальше, а также всю предысторию.

- И в скольких коробках умещается эта предыстория?
- По правде, трудно сказать, потому что я такая неорганизованная, но это точно коробки. Всё в основном в тетрадках, ведь предыстория — это очень ценно, и мне она нужна именно в таком виде, чтобы я смогла её восстановить. Я часто теряю вещи. А тетрадь потерять труднее, чем клочок бумаги.[/i]

- Когда выйдет седьмая книга, сохраните ли вы веб-сайт, чтобы продолжать отвечать на вопросы?
- Да, я не представляю, что сайт закроется, как при двенадцатом ударе часов, когда будет окончена седьмая книга. Нет, определенно нет. Я думаю, что не смогу ответить на все вопросы, потому что роман — это не та форма, где можно, к примеру, дать список любимых цветов своих героев. Но ведь люди хотят знать — это же такие подробности, правда? Так вот, я никогда не смогу в романах ответить на всё, что одержимые фанаты хотели бы узнать, а веб-сайт — ещё один способ это сделать.

Ещё я думаю, что люди будут по-прежнему создавать теории о персонажах даже после окончания седьмой книги, потому что некоторым очень интересны отдельные персонажи, чья прошлая жизнь не выводится из сюжета, они не главные в истории, так что здесь ещё остаётся раздолье для авторов фанфиков, просто потому что, я хочу сказать… Джейн Остин — я большая поклонница Джейн Остин, всегда интересно знать о жизни персонажей после окончания книги. Они всё ещё существуют, ещё живут, и вам непременно хочется знать, ведь так? Но я уверена так, как только могу в настоящий момент, что седьмой роман будет последним, хоть передо мной и будет множество таких больших щенячьих глаз: «Ну ещё одну!» Нет, думаю, их будет семь.

- Семь книг — большая серия.
- Вот именно, не думаю, что они скажут: «Ты разленилась, а ну-ка давай!»

- Если вы соберётесь написать что-нибудь ещё из серии о Гарри Поттере, это будет о самом Гарри или о другом персонаже, или же справочная книга?
- Вероятнее всего — об этом я уже говорила несколько раз — это будет энциклопедия, в которой я могла бы повеселиться с второстепенными персонажами, а также представить подробные биографии всех персонажей.

- Хорошо, большой-большой-пребольшой вопрос по шестой книге. Снейп плохой?
- [почти смеётся] Ну, вы же читали книгу, как вы думаете?

Ну хорошо, я, разумеется… сейчас отношения между Гарри и Снейпом настолько же личные, как и между Гарри и Вольдемортом, если не больше. Ответить на этот вопрос я не могу, поскольку что бы я ни сказала — это спойлер, и разумеется, это влияет на то, что случится, когда они снова встретятся, нет, я не могу. И давайте признаем — на этот счёт будут написаны 10 000 теорий, и я очень повеселюсь, читая их, так что [смех] я злая, но я так люблю эти теории, просто обожаю.

- Я знаю, что Дамблдору хочется видеть в людях хорошее, но иногда кажется, что он доверчив просто до безрассудства.
- Да, я согласна. Я согласна.

- Как может кто-то столь …
- Умный…

- …быть настолько слеп по отношению к некоторым вещам?
- Ну, об этом будет известно в седьмой. Но я бы сказала, мне кажется, это было показано, особенно в книгах пять и шесть, что невероятная сила ума не защищает от крупных ошибок, и я думаю, Дамблдор действительно пример такого человека. Я на самом деле склонна думать, что быть очень, очень умным — это определённая проблема, и так случилось с Дамблдором, потому что его мудрость изолировала его, и думаю, вы видите это в книгах. Где равный ему, где его наперсник, где его партнёр? Никого у него нет. Он всегда тот, кто отдаёт, тот, у кого есть интуиция и знание. Так что я думаю, хотя и прошу читателя согласиться, что Макгонагалл достойна места второго человека в команде, но она ему не равная. Ответ, немного уводящий в сторону, но я не могу подойти ближе этого.

- Нет, это хороший ответ

- Это интересно — то, что Дамблдор одинок.
- Мне он кажется ужасно обособленным, и многие мне говорили, на мой взгляд верно, что он бесстрастен. Сестра как-то сказала мне в момент расстройства — когда Хагрид сидел, запершись, в своём доме после того, как Рита Вритер назвала его в статье гибридом — и сестра мне сказала: «Почему Дамблдор не пришёл раньше, ну почему Дамблдор не пришёл раньше?» Я сказала, что он действительно должен был дать Хагриду помучиться какое-то время и посмотреть, сможет ли он выбраться из этого сам, потому что если бы он выбрался сам, ему бы на самом деле было лучше. Она сказала: «Вот, он такой бесстрастный, он такой холодный, прямо как ты!» [смех] Этим она хотела сказать, что там, где она бы сразу же кинулась вмешиваться, я бы, возможно, немного отошла и сказала: «Давайте подождём и посмотрим, сможет ли он разобраться сам!» Я бы не дала ему неделю. Я бы ему дала, может быть, полдня. А она бы поймала его в хижине.

- Один из моих вопросов, мучающих меня ещё с третьей книги: почему Вольдеморт предлагал Лили так много шансов остаться в живых? Он бы действительно сохранил ей жизнь?
- М-м-м…

- Почему?
- [молчание] Не могу вам сказать. Но он правда предлагал, вы абсолютно правы. Вам не хочется спросить, почему смерть Джеймса не защитила Лили и Гарри? Это ваш ответ, вы только что ответили на собственный вопрос, потому что она могла бы жить, но выбрала смерть. Джеймс всё равно бы был убит. Понимаете, о чём я? Я не говорю, что Джеймс был не готов: он погиб, пытаясь защитить свою семью, но его бы все равно убили. У него не было — ему не оставляли выбора, и он бросился в бой как бы по-звериному, думаю, тут есть различия в храбрости. Джеймс был необычайно храбрым. Но уровень храбрости Лили, по моему мнению, в этом случае выше, потому что она могла спастись. В общем, любая мать, любая нормальная мать сделала бы то же, что и Лили. Так что в этом смысле её отвага тоже животного свойства, но ей было дано время для выбора. Джеймсу — нет. Как будто кто-то залез к вам в дом, так? Вы бы инстинктивно побежали. Но если вам хладнокровно говорят: «Убирайся прочь» — понимаете, что бы вы сделали? В смысле, я не думаю, что какая-нибудь мать отошла бы от своего ребёнка. Но в этом ли ответ? Она действительно осознанно отдала свою жизнь. У неё был явный выбор…

- А у Джеймса не было.
- Погиб ли он именно при попытке защитить Гарри с конкретно данным выбором? Нет. Это тонкое различие, и тут есть кое-то большее, но ответ в целом таков.

- Знала ли она что-нибудь о возможных последствиях того, что закрыла собой Гарри?
- Нет, потому что, как я старалась ясно выразить в книгах, такого никогда не случалось раньше. Никто никогда раньше не выживал. И поэтому никто не знал, что может случиться.

- Так, значит, никто — Вольдеморт или ещё кто-то, применявший Авада Кедавру — никогда никому не давал выбора, и тогда они принимали этот вариант [умереть]…
- Может, им и давали выбор, но не таким образом.

- Когда Сириус был ложно обвинён в убийстве Петтигрю и магглов, он и вправду смеялся, или это было придумано для того, чтобы он казался ещё более безумным?
- Вправду ли он смеялся? Да, я бы сказала, что это так. Ну да, смеялся, потому что я его создала. Для меня Сириус — он вроде как на краю, разве у вас нет такого впечатления о нём? В нем есть что-то от выстрелившей пушки. Мне он очень нравится как персонаж, и многим он очень нравился как персонаж. Меня до сих пор спрашивают, когда же он вернётся [смех]. Но у Сириуса были свои недостатки — я вроде бы уже обсуждала это раньше — кое-какие весьма заметные недостатки. Мне Сириус кажется человеком, который остановился в развитии. Думаю, это видно из его взаимоотношений с Гарри в «Фениксе». Он хочет сделать из Гарри как бы приятеля, а Гарри нужен отец. Сейчас Гарри вроде как переживает это. Сириус не был приспособлен к тому, чтобы дать ему отеческую заботу.

А смех — он был совершенно выбит из колеи после смерти Джеймса. Гарри с Сириусом были очень схожи в том, что оба стремятся установить семейные связи с друзьями. Так что Сириус в лице Джеймса хотел обрести брата, а Гарри обозначил Рона и Гермиону как свою семью. Вот это мне показалось интересным — наверное, это было в комментариях на MuggleNet, давно, когда я действительно просматривала фан-сайты месяца (или неважно, какого там периода) — это было примерно тогда, когда я читала комментарии в первый раз, и там было что-то такое, где дети говорили: «Не понимаю, зачем он кричит на Рона с Гермионой, то есть я бы кричал на своих родителей, но не на своих лучших друзей». Но ему ведь больше не на кого кричать. Было интересно услышать такое от детей, потому что я просто не думала, что у них может быть такая игра воображения. Он очень одинок. Что-то я на целые мили забрела в сторону от Сириуса.

Он был выбит из колеи. Да, он смеялся. Он знал, что он пропал. Это был невесёлый смех. Петтигрю, которому они слегка покровительственно, по крайней мере Джеймс и Сириус, позволяли быть с ними рядом — оказалось, что как волшебник он был лучше, чем они думали. Оказалось, что он умел лучше хранить тайны, чем они думали.

- Вы говорили, что во время работы над шестой книгой что-то вызвало у вас дьявольское веселье. Вы помните, что это было?
- Ой, Боже. [Долгое молчание, Джо думает.] Что это было? На самом деле это не было злорадство — это скорее речевой оборот. Знаю, что я писала с таким наслаждением — помните комментарий Луны на матче по квиддичу? [смех] Вот оно это и было. Я действительно получала удовольствие. На самом деле получала удовольствие.

Знаете, это был последний матч по квиддичу. Я знала это, когда писала — это был последний раз, когда я собиралась описать матч по квиддичу. Честно говоря, эти матчи были несчастьем моей жизни в книгах о Гарри Поттере. Они необходимы потому, что люди ожидают от Гарри игры в квиддич, но есть предел того, сколькими способами ты можешь заставить их играть и чтобы происходило что-то новое. И вот тогда у меня случился этот миг ослепительного вдохновения. Я подумала: Луна будет комментировать, и это был просто подарок. Примерно такой комментарий сделала бы я на спортивном матче, потому что я… [смеется] Ну, в общем, так оно и было.

- Это было очень смешно. Она смешная.
- Я люблю Луну, очень люблю.

- Почему Дамблдор позволяет Пивзу оставаться в замке?
- Не может выгнать.

- Он же Дамблдор, он может всё!
- Нет, нет-нет-нет. Пивз как сухая гниль. Можно попытаться ее вывести. Она неотделима от здания. Вам не избавиться. Если у вас есть Пивз, вам не избавиться.

- Но Пивз слушается Дамблдора.
- Предположительно.

- Предположительно?
- Ну да. Мне Пивз представляется чем-то вроде тяжкой проблемы с сантехникой в очень старом здании, и Дамблдор чуть лучше умеет управляться с гаечным ключом, чем большинство других, так что он может сделать, чтобы она работало получше, скажем, на несколько недель. А потом всё опять начнёт протекать. Вам что, честно хочется, чтобы Пивза не стало?

- На месте Гарри — может быть, но как читателю он мне нравится. Мне больше всего понравилось, когда он стал слушаться Фреда и Джорджа в конце пятой книги.
- Да, это было весело. Мне понравилось. Я почувствовала наслаждение [смех]

- Когда я открыл MSN Messenger после выхода книги, там было по крайней мере человека четыре или пять, в чьих сообщениях было: «Задай ей от нас, Пивз». Всем понравилась эта строчка.
- [смех] О-о-о-о. Да, Амбридж, она довольно мерзкий персонаж.

- Она всё ещё жива?
- Она всё ещё в Министерстве.

- Мы ещё встретимся с ней? [Джо кивает.] Это вы злобно кивнули.
- Да, её так приятно мучить, что надо бы ещё немножко, прежде чем я закончу.

- Победитель конкурса «Спроси у Джо» на MuggleNet, Азриал, 22 года, спрашивает: если Вольдеморт увидит боггарта, то что это будет?
- Страх Волдеморта — смерть, постыдная смерть. В смысле, он саму смерть считает постыдной. Он думает, как вы знаете, что это позорная человеческая слабость. Смерть — его худший страх, но как бы боггарт показал это? Я точно не знаю. Я об этом думала, потому что знала, что вы меня об этом спросите.

-Труп?
- К такому же выводу пришла и я — он увидит себя мёртвым.

- Как только стало понятно, что этот вопрос победит, я начал получать тысячи писем по электронной почте от людей, которые говорили мне, что спрашивать не надо, потому что ответ слишком очевиден. Только все они думали по-разному, что это за очевидный ответ. Кто-то был уверен, что это будет Дамблдор, кто-то был уверен, что это будет Гарри, а кто-то был уверен, что это смерть. Ну, тогда еще парочка вопросов, дополнительных к этому: что бы он увидел, если бы оказался перед зеркалом Еиналеж?
- Себя, бессмертного и всемогущего. Именно этого он хочет.

- Что бы увидел Дамблдор?
- Не могу ответить.

- Каким был бы боггарт Дамблдора?
- На этот вопрос я тоже не могу ответить, но ради теории вам следует перечитать шестую книгу. Вперёд.

- Если бы Гарри пришлось взглянуть в зеркало Еиналеж в конце шестой книги, что бы он увидел?
-Он должен был увидеть, что с Вольдемортом покончено, полностью, ведь так? Потому что теперь он знает, что не будет знать отдыха и покоя, пока это не завершится.

- Последнее слово седьмой книги по-прежнему «шрам»?
- На данный момент. Не знаю, останется ли это так.

- Вы нас надули с этим?
- На самом деле, буквально — не надула. Определённо есть пара мест, которые придется изменить. Они не очень большие, но я всегда знала, что мне придется их переписать.

- Но всё точно останется в том же ключе?
- Да, точно. Да-да.

- Что вы чувствуете, начиная последнюю книгу?
- Ощущения, по правде говоря, пугающие. Это ведь 15 лет. Можете себе представить? Одни из самых долгих отношений в моей взрослой жизни.

- Вы уже начали?
- Да. Если взглянуть практически, не думаю, что буду в состоянии по-настоящему работать над ней до будущего года. Следующий год мне кажется тем временем, когда я действительно начну писать седьмую. Но я начала, и пишу небольшие отрывочки и кусочки то тут, то там, когда могу. Но вы же видели, какая Макензи еще маленькая, и можете засвидетельствовать то, что у меня действительно есть совсем маленький ребёнок, и я постараюсь дать Макензи то, что я дала Дэвиду, а это почти год непрерывного «моего времени», но потом я снова возьмусь за работу всерьёз.